Александр Андреевич Елизаров

Хотел бы ответить вам не только в частной беседе, но и публично. Поэтому давайте по порядку.

Во-первых, мы провели ровно одно занятие. Это было ознакомительное занятие, которое позволяет понять и мне, и ученику, подходит ли нам обоим формат проведения занятий. Потому что подготовка к любым творческим испытаниям — это индивидуальные занятия. Об этом сказано в моем профиле.

На основе этого занятия вы написали мне, что я все «обрубил на корню», а также, что у вашей дочери «опустились руки» и «уверенность в непоступлении после занятия с вами». Я уточню: вы сделали вывод о настолько существенных вещах на основе ОДНОГО ЧАСОВОГО занятия. Как я и написал вам в частной беседе, вы несколько переоцениваете степень моего влияния на будущее вашей дочери.

Во-вторых, вы написали мне, что хотели бы услышать мое «субъективное реальное мнение без прикрас» (это ваша формулировка из переписки). Именно это я вам и написал. На мой взгляд, я очень корректно описал ту ситуацию, в которой находится человек, который хочет поступить на факультет режиссуры, драматургии или киноведения, но практически не знаком с этими понятиями (поймите меня правильно: хотя кажется, что драматургия или киноведение близки к литературе, это совсем другие вещи, и лучше сразу обозначить, что это далеко не одно и то же). Для этого требуется очень много индивидуального желания и терпения. Это мое личное мнение, о котором вы просили. Ни на занятии, ни после него я не «обесценивал талант ребенка и желание идти дальше».

Кроме этого, во время занятия Арина, ваша дочь, ничего мне не написала по поводу ее недовольства и не задала никаких вопросов, хотя я всегда выделяю для этого время. Также я посоветовал ей ознакомиться с теми работами (фильмами и сценариями), которые необходимы при подготовке. Я предложил это сделать, поскольку, к сожалению, ваша дочь совсем не была знакома с теми произведениями, которые изучают в вузе (и знание которых может потребоваться при вступительных), в который вы планируете поступать. Мне кажется очень важным сперва очень внимательно понять материал, с которым неизбежно придется иметь дело, а уже потом решать вопрос о поступлении.

Именно поэтому ни победы в литературных конкурсах, ни другие достижения школьной или внешкольной программы, к сожалению, могут совсем не соответствовать тем запросам, которые предъявляют высшие учебные заведения к абитуриентам. Более того — творческие дисциплины характеризуются крайне индивидуальным, а не всеобщим подходом и требуют высокой степени сознательности ученика. Я отметил, что у вашей дочери есть склонности к работе драматургом, но для развития этих способностей может потребоваться довольно много времени, поэтому лучше иметь это в виду заранее. Ни в личной беседе, ни в переписке я не называл вашу дочь «безнадежной», и мне кажется это ваше замечание особенно некорректным, т.к. выставляет мою работу в оскорбительном для меня смысле: я предложил те варианты решения, которые требуют включения вашей дочери в работу, а не диагностируют отсутствие или наличие у нее таланта. Нужно понимать (я говорю об этом вполне серьезно), что «перспективы безрезультатно заниматься творчеством долгое время» не должны пугать, поскольку это наиболее реалистичное положение дел в современном творческом мире. Это важно понимать заранее: если вы хотите заниматься тем или иным творчеством (а особенно кино), вам необходимо заранее набираться сил и терпения и надеяться только на свое непрекращающееся желание работать в этом направлении безотносительно результата. Единственным результатом должно быть ваша готовность работать и дальше.

И в-третьих, я до сих пор не понимаю, на каком основании вы сравниваете меня с другими педагогами, у которых «есть пробный урок, где можно понять подходит ли специалист». У меня есть определенные условия занятия, которых я придерживаюсь. К тому же с вашей стороны не поступало предложений провести бесплатный пробный урок.

Я ответил отказом на вашу просьбу вернуть оплату, поскольку я считаю проведенное занятие корректным: мы поговорили с вашей дочерью о тех вещах, которые связаны с ее поступлением, с тем, что связано с драматургией, а также о том, что она, по ее словам, не знала и что показалось ей сложным. Но это был материал, напрямую связанный с драматургией, то есть с тем предметом, который ей интересен. Я не понимаю, как разговор об этих вещах мог не дать «ничего нового». Это противоречит самой сути занятия, во время которого я предложил изучить небольшой фрагмент, посвященный определенному понятию из драматургии, а после занятия предложил закрепить это изучением ряда фильмов и сценариев.

На мой взгляд, это не может считаться «некачественно оказанной услугой» (ваши слова из переписки), поскольку мы говорили о первом занятии, которое по сути является знакомством. Делать те выводы из него, которые вы по какой-то причине сделали, мне кажется некорректным, а комментировать мою работу таким образом -- совершенно неуместным. А даже если вы решили их сделать, то мне не очень понятно, как к этому должен быть причастен я.

Еще раз уточню, что желаю вашей дочери удачи в поступлении, но советую уделить особое внимание профильному (внешкольному) образованию, которое прежде всего начинается с индивидуального интереса. Если ваша дочь планирует поступление на драматургию в текущем году, не имея опыта знакомства со сценариями за 4 месяца до проведения вступительных, то я советую аккумулировать все силы на изучение этих вещей — и не спешить с выводами, поскольку эти дисциплины требуют внимательного и долгого изучения.

Хотелось бы уточнить.
С Татьяной мы провели ровно одно занятие. Предварительно мы созвонились и обсудили, нужно ли его как-то регламентировать -- то есть мне было важно узнать, как Татьяна видит это занятие. Мы договорились, что прочтем книгу "Жизнь Василия Фивейского" Леонида Андреева и на занятии ее обсудим. Поскольку это было давно, не могу сказать, было ли заранее оговорено, как именно необходимо разобрать текст -- Татьяна сообщила, что ей привычно разбирать текст и это не составит никакого труда.

Занятие прошло таким образом. Татьяна длительное время высказывала свои мысли по поводу книги. В частности, повесть Леонида Андреева Татьяне показалась неудачной. Я запомнил примерно такое замечание: у Андреева не стиль, а не отсутствие стиля. И еще: Достоевский гораздо более серьезен и значителен.

Не могу сказать, почему именно Достоевский оказался предметом сравнения.

Я не был согласен с такой постановкой. Мне не показалось уместным говорить об отсутствии стиля у Леонида Андреева. Я прямо сказал, что это особой стиль. Возможно, чем-то напоминающий стиль юродивых, условное "юродство в литературе". Важно уточнить, что повесть была написана в начале XX века. В начале XX века русской литературе (и особенно истории) свойственен некий размах, поэтому не иметь в виду такую постановку вопроса мне показалось странным.

Но интересным мне показалось не это само по себе. По моему мнению, Татьяна не могла принять мою позицию, считая ее, видимо, несостоятельной. Но когда я пытался что либо уточнить или более точно задать вопрос или объяснить на примерах из книги свою точку зрения, Татьяна довольно последовательно отвечала, что нет, это совсем не так. Поэтому я думаю, что дело было не в том, хороша или нет повесть Леонида Андреева, а в том, что я не был согласен с тем, что Татьяна хорошей ее не считала.

Все остальные заявления (указанные в отзыве отсутствие "художественного мастерства и умения работать с художественными текстами творчески") мне кажутся несколько неточными. Вернее, я не нахожу достаточных аргументов (явленных, произнесенных -- то есть тех, с которыми можно согласиться или которые можно опровергнуть).

Еще один момент. В конце занятия Татьяна ничего про отсутствие мастерства или умения не говорила. Мы договорились провести следующее занятие по роману Густава Майринка (кажется, "Вальпургиева ночь"), но спустя 1 или 2 дня я увидел опубликованных отзыв и личное сообщение от Татьяны о прекращении занятий.

Поэтому содержание отзыва Татьяны, как мне кажется, не вполне достоверно отражает и описывает ту ситуацию, которая произошла между нами.